|
Структура архаического поединка в русских былинах и
западноевропейском эпосе
Три
наиболее известных поединка русских богатырей (Илья Муромец и
Соловей-Разбойник, Добрыня и Змей, Алеша и Тугарин) примечательны общей
структурой боя: чудовище находится над богатырем (Соловей сидит на дереве, Змей
и Тугарин парят в небе), герой поражает его с расстояния (Илья пускает стрелу,
Добрыня кидает шапку с песком, Алеша произносит заклинание), однако чудовище
остается живым и победа является неполной. Затем (но не обязательно сразу)
следует второй бой, который, в отличие от первого, является контактным –
богатырь мечом отрубает чудовищу голову. В былинах об Илье и Добрыне есть и третий
бой – истребление богатырем "змеенышей", причем в былине об Илье он
стоит между первым и вторым боями.
Итак,
структура архаического поединка имеет следующий вид: I этап – герой поражает
чудовище с расстояния, чем достигает неполной победы; II этап – герой, сойдясь
в контактном бою, убивает чудовище; III этап (факультативный) – герой
истребляет "змеенышей".
Такая
структура боя является сюжетообразующей. Б.Н. Путиловым показано, как былина о
Добрыне и Змее возникла из объединения двух сказаний – о бое со Змеем-хозяином
вод и со Змеем-похитителем женщин [Путилов Б.Н. Русский и южнославянский
героический эпос. М., 1971, с. 45], это объединение оказалось возможным потому,
что двух- (трех-)этапный бой хорошо известен русскому эпосу.
Известен
такой бой и западноевропейскому эпосу, однако занимает в нем периферийное
место. Так, ничего похожего на архаический поединок мы не встретим ни в Старшей
Эдде, ни в "Песни о Сиде", ни в "Песни о Нибелунгах". В
"Песни о Роланде" лишь один поединок – Карла и Балигана – напоминает
искомую схему, но в сильно трансформированном виде [строфы 257 – 261]. Однако в
прозаической "Чудеснейшей истории о роговом Зигфриде" такой бой есть,
и он является первым подвигом героя: Зигфрид, встретив в лесу дракона, кидает в
него дерево, затем поджигает лес вместе с драконом и его змеенышами и, намазав
себя их салом, обретает роговую оболочку [Песнь о Нибелунгах, Л., 1972, с.
279].
Много
подобных примеров мы находим в ирландском эпосе. Таков первый бой Кухулина –
поединок с чудовищным псом: сначала герой метнул в зверя серебряный шар, затем,
ухватившись за его лапы руками, разорвал в клочья [Похищение Быка из Куальнге.
М., 1985, с. 156]. Таков и важнейший из поединков ирландских богов – бой Луга с
Балором: метнув камень из пращи, Луг выбивает Балору его смертоносный глаз, а
затем отсекает голову [там же, с. 375, 493], эта победа предрешает гибель
воинства Балора, что можно сравнить с третьим этапом. Однако в ряду
бесчисленных поединков "Похищения" лишь один имеет искомую структуру
– бой Илиаха, героя, обладающего ярко выраженными архаическими чертами: Илиах
кидает в своих врагов огромные валуны, а когда его силы иссякают, он просит
своего товарища Дохе отрубить ему голову, что тот и делает [там же, 284 – 286].
Интересный вид приобретает искомая схема в поединке Кухулина с Фср Диадом: от
боя к бою герои сходятся все теснее, пока, наконец, со второго удара Кухулин
поражает друга своим копьем га булга [там же, с. 251 – 262] – здесь мы видим
явную трансформацию архаического поединка.
В
античном эпосе бой подобной структуры – это самый главный бой в жизни героя:
поединок Патрокла и Гектора, Гектора и Ахилла, Энея и Турна. Ту же структуру
имеет и первый из двенадцати подвигов Геракла – бой с Немейским львом: после
безуспешной попытки поразить зверя стрелой герой его душит.
Нельзя
не отметить, что в мифологических и эпических сказаниях народов Азии
архаический поединок встречается едва ли ни чаще, чем в Европе. Намеки на него
просматриваются в гимнах Ригведы при упоминании боя Индры с Вритрой, причем
неполная победа для Индры нередко принимает вид временного поражения. В
шумерской мифологии это бой бога Нинурты с демоном Асагом, так же содержащий
мотив временного поражения [Крамер С.Н. История начинается в Шумере. М., 1991,
с. 180]; в ассиро-вавилонской – важнейший из поединков богов – бой Мардука с
Тиамат [Я открою тебе сокровенное слово: Литература Вавилонии и Ассирии. М.,
1981, с. 41 – 42]. В эпосе о Гильгамеше искомую структуру имеет первый бой
героя – победа над Хумбабой, которого сначала повергают восьмью ветрами, затем
убивают, а после уничтожают его лучи-одеяния [там же, с. 147]; заметим, что
следующий бой Гильгамеша – поражение Быка – подобной структурой не обладает. В
индийском эпосе архаический поединок трансформирован до неузнаваемости за счет
многократного повторения первого этапа (ср. выше – бой Кухулина с Фср Диадом);
самым интересным примером можно считать бой Рамы и Лакшманы с Индраджитом,
который поражает их стрелами-змеями, отчего герои умирают, а после воскрешения
Лакшмана поражает Индраджита [Три великих сказания Древней Индии: Сказание о
Раме. Сказание о Кришне. Сказание о великой битве потомков Бхараты /
Литературное изложение Э.Н.Темкина и В.Г.Эрмана. М., 1978, с. 219 – 220]. О
чрезвычайной архаичности искомой структуры говорит то, что она присутствует в
алтайских героических сказаниях [Сказки и предания алтайских тувинцев / Собраны
Эрикой Таубе. М., 1994, с. 132 – 134]. Встречаем мы ее и в нартском эпосе – это
бой Сосруко и Тотреша, причем он очень похож на поединок Алеши и Тугарина:
Сосруко насылает туман и пугает коня Тотреша, так что тот сбрасывает всадника
(Алеша вызывает тучу, она смачивает крылья коню Тугарина, и конь со всадником
падают на землю); затем нарт убивает врага, подобно русскому богатырю, не самым
честным образом [Нарты: Адыгский героический эпос. М., 1974, с. 199 и др.].
Список примеров может быть продолжен.
Приведенный
материал явственно показывает, что бой искомой структуры является признаком
архаичности текста (в литературном эпосе он отсутствует или чрезвычайно
видоизменен); архаический поединок – это либо первый бой героя, либо самый
важный бой в его жизни; структура архаического поединка, вероятно, восходит к
доэпическим сказаниям, послужившим источником как эпоса, так и мифов о деяниях
богов. Возникает закономерный вопрос: почему архаический поединок обладает
именно такой структурой? Наш ответ носит предположительный характер.
Давно
доказано, что противник Змея приходится ему родней [Пропп В.Я. Исторические
корни волшебной сказки. Л., 1986, с. 276 – 280], т.е. он наполовину Змей,
наполовину человек. Оружие героя на первом этапе – как правило, стрела, которая
в мифологии ассоциируется со змеей (см. выше, а также: [Голан А. Миф и символ.
М., 1994, с. 17]). Таким образом на первом и втором этапе герой проявляет свою
змеиную природу, что оказывается недостаточным для победы, а на втором этапе –
человеческую, благодаря чему и торжествует.
В
заключение следует сказать, что анализ архаического поединка не только полезен
как средство определения архаичности текста, но и позволяет по-новому взглянуть
на русские былины, которые в чистом виде сохраняют мотивы, большинством
европейских народов давно утраченные. |
