Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Современные тексты - Випперман - Вольфганг Випперман. Европейский фашизм в сравнении 1922-1982

Культура >> Политология >> Современные тексты
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Вольфганг Випперман. Европейский фашизм в сравнении 1922-1982

----------------------------------------------------------------------------

Перевод с немецкого А. И. Федорова

"Сибирский хронограф" Новосибирск 2000

OCR Кудрявцев Г.Г.

----------------------------------------------------------------------------



     Wolfgang Wippermann

     Europaischer Faschismus im Vergleich

     (1922-1982)

     Suhrkamp 1983


     ББК 63.3(0)6 В517

     Издание выпущено при поддержке Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) в рамках мегапроекта "Пушкинская библиотека".

     This edition is published with the support of the Open Society Institute within the framework of "Pushkin Library" megaproject.

     Редакционный совет серии "Университетская библиотека":

     H. С. Автономова, Т. А. Алексеева, М. Л. Андреев, В. И. Бахмин,

     М. А. Веденяпина, Е. Ю. Гениева, Б. Г. Капустин, Ю. А. Кимелев,

     А. Я. Ливергант, Ф. Пинтер. А. В. Полетаев, Л. П. Репина,

     А. М. Руткевич, И. М. Савельева, А. Ф. Филиппов

     "University Library" Editorial Council:

     Natalia Avtonomova, Tatiana Alekseeva, Mikhail Andreev, Vyacheslav Bakhmin,

     Maria Vedeniapina, Ekaterina Genieva, Boris Kapustin. Yuri Kimelev,

     Alexander Livergant, Frances Pinter, Andrei Poletayev, Lorina Repina,

     Alexei Rutkevich, Irina Savelieva, Alexander Filippov

     Вольфганг Випперман
СОДЕРЖАНИЕ


     Введение


     Глава1. Что такое фашизм? Смысл этого понятия, его история и проблемы


     Глава 2. Итальянский фашизм. Возникновение и рост. Фашизм у власти.

     Итальянское Сопротивление и конец фашизма.


     ГлаваЗ. Национал-социализм. Возникновение и рост. "Третий рейх"

     Поражения и успехи Сопротивления


     Глава 4. Фашистские движения с массовой базой

     Фашизм и национал-социализм в Австрии

     Режим Хорти и венгерские "Скрещенные стрелы"

     "Железная гвардия" в Румынии

     Хорватские усташи

     Фаланга и франкизм в Испании

     Французские фашистские движения


     Глава 5. Малые фашистские движения, фашистские секты и пограничные случаи

     Проблема подразделения

     Англия

     Финляндия

     Бельгия

     Голландия

     Фашистские секты в Дании, Швеции и Швейцарии

     Норвежское "Национальное единение" - между сектой и коллаборационистской партией

     Пограничные случаи: Словакия, Польша и Португалия


     Глава 6. Эпилог: неофашизм между политикой и полемикой

     Заключение. Сравнительная история европейского фашизма

     Был ли вообще фашизм? Послесловие к русскому изданию


     Комментированная избранная библиография.
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА


     Передавая послесловие к русскому изданию своей книги, профессор В. Випперман просил по возможности дополнить приводимую им библиографию современными отечественными исследованиями по проблематике книги, с которыми он, к сожалению, мало знаком.

     Не являясь специалистами в данной области, отсылаем заинтересованных читателей к недавно вышедшей монографии Ю. В. Галактионова "Германский фашизм как феномен первой половины XX века: отечественная историография 1945-90-х годов" (Кемерово: Кемеровский государственный университет, 1999), которая в какой-то мере способна восполнить указанный автором пробел.

     Выражаем особую признательность профессору В. Випперману и сотруднице издательства "Suhrkamp" (Германия) Клаудии Брандес за их помощь и доброжелательное сотрудничество при подготовке русского издания этой книги.
ВВЕДЕНИЕ


     28 октября 1922 года итальянский король поручил Муссолини формирование правительства. Через неделю в Петрограде, как тогда назывался этот город, открылся IV конгресс Коммунистического Интернационала. Ведущий деятель конгресса Карл Радек комментировал успех Муссолини после его "похода на Рим" следующими словами: "В победе фашизма я вижу не только механическую победу фашистского оружия, а величайшее поражение социализма и коммунизма после начала эпохи мировой революции". Радек обратился к делегатам конгресса со следующим настоятельным предупреждением: "Если наши товарищи в Италии, если социал-демократическая партия Италии не поймет оснований этой победы фашизма и причин нашего поражения, то нам предстоит встретиться с длительным господством фашизма".

     Председатель Коммунистического Интернационала Зиновьев исходил из еще более пессимистической оценки положения: "Мы должны уяснить себе, что происшедшее в Италии - не местное явление. Нам неизбежно придется столкнуться с такими же явлениями и в других странах, хотя, может быть, и в других формах. Вероятно, мы не можем избежать такого периода более или менее фашистских переворотов во всей Центральной и Средней Европе"2.

     Через одиннадцать лет эти пророческие предсказания Радека и Зиновьева должны будут исполниться. В Германии пришел к власти Гитлер, во многих других странах Европы возникли сильные фашистские партии. Захват власти итальянским фашизмом 28 октября 1922 года и немецким национал-социализмом 30 января 1933 года можно и в самом деле рассматривать как "величайшие поражения" социализма и коммунизма. Но верно ли, что действительно наступил период переворотов, которые можно определить как "более или менее фашистские"? Можно ли описать историю Европы в 20-х и 30-х годах как "эпоху фашизма"?3 Можно ли утверждать, что в Италии, Германии и других странах произошли "такие же явления"? Действительно ли немецкий национал-социализм и другие партии, следовавшие итальянскому или немецкому образцу, настолько сходны с итальянским фашизмом, чтобы можно было назвать их все фашистскими? Можно ли и в наши дни придерживаться общего и недифференцированного понятия фашизма, как это делали Зиновьев и Радек 60 лет назад? Почему фашистские движения в Италии и Германии смогли прийти к власти, между тем как в других странах, где тоже были сильные фашистские движения, это им не удалось? Объясняется ли это специфическими условиями - экономическими, социальными и политическими - или же стратегией и тактикой нефашистских и антифашистских сил?

     В течение 60 лет шла дискуссия о фашизме; в исследованиях фашизма все эти вопросы интенсивно обсуждались, и предлагались разные объяснения. Чтобы на них ответить, нам придется вначале рассказать историю отдельных фашистских партий в Европе. При этом, однако, речь пойдет не только о действиях фашистов, но также о поведении нефашистов и антифашистов. В самом деле, если некоторым из фашистских партий удалось прийти к власти, а другие не смогли ее добиться, это никоим образом не объясняется одной только ловкостью фашистских лидеров и привлекательностью их партий, но прежде всего политикой нефашистских и антифашистских сил. История фашизма в Европе есть в то же время история антифашизма. Но успехи и неудачи фашизма можно понять лишь в том случае, если принимаются во внимание все местные условия - экономические, социальные и политические структуры тех стран, где были фашистские партии.

     Таковы цели этой книги. Чтобы их достигнуть, мы избрали следующий способ изложения.

     В первой главе, где рассматриваются смысл, история и проблематика понятия "фашизм", показывается, что итальянское слово для обозначения "союза", fascio, применявшееся в 19 веке левыми группами и движениями Италии, впоследствии было подхвачено организациями ветеранов войны, а затем партией Муссолини; после этого оно было перенесено на другие, не итальянские движения и режимы, причем больше противниками фашизма, чем его сторонниками. Изменение значений этого слова, как будет показано, свидетельствует о том, что понятие "фашизма" (и точно так же "антифашизма") с самого начала заняло некое промежуточное место между теорией и полемикой. Такое положение не изменилось и до сих пор. Многие из наших современников используют понятие "фашизм" как простой боевой клич или как ругательство, которым они обмениваются друг с другом. Историки до сих пор спорят, оправданно ли описание неитальянских партий и режимов как фашистских, и сравнивают, например, различия между итальянским фашизмом и немецким национал-социализмом и сходство между ними - короче говоря, занимаются вопросом, можно ли придерживаться некоторого общего понятия "фашизм".

     На этот вопрос можно ответить лишь с помощью сравнительного исследования фашизма. Во второй главе мы начинаем это исследование с изучения развития и структуры итальянского фашизма (причем наряду с фазами этого движения и режима описывается также "Resistenia" {"Сопротивление" (итал.).- Прим. перев.}).

     В третьей главе излагается история национал-социализма. Из всех партий, которые, по мнению современников и позднейших историков, были фашистскими, только эта партия смогла прийти к власти самостоятельно и без иностранной помощи.

     Далее, в четвертой главе рассматриваются те фашистские движения, которые получили массовую поддержку или хотя бы временно участвовали во власти. В пятой главе речь идет о тех фашистских движениях, которые не достигли власти и не нашли заметной опоры среди населения. Многие из них вели призрачное существование более или менее незначительных сектантских партий. Но их история интересна и поучительна по двум причинам. Прежде всего, при сравнении с более успешными фашистскими движениями становится ясно, какие факторы в каждом случае препятствовали их развитию в массовые партии. И, наконец, рассмотрение этих более слабых фашистских движений полезно еще и потому, что эти партии во многом напоминают более поздние, возникшие в разных странах Европы после 1945 года. Такие партии - так называемые неофашистские - рассматриваются в шестой главе. При этом оказывается, что история фашизма в Европе никоим образом не окончилась в 1943 или 1945 году, хотя численность и успехи этих так называемых неофашистских партий, по крайней мере до нашего времени, даже отдаленно не напоминают масштабов фашистских движений между войнами. Европа 1983 года - это во многих отношениях не Европа 1922 или 1933 года. Но может ли былая история повториться, в той же форме или в какой-нибудь другой, в значительной степени зависит от того, чему мы сумеем и захотим научиться из истории европейского фашизма.

     Эта бесспорно важная проблема рассматривается в заключении. Мы пытаемся установить здесь типологию фашистских движений, причем одновременно занимаемся факторами, способствовавшими и препятствовавшими их развитию. В этом резюме собраны результаты сравнительного исследования фашизма, которое, как уже указано в первой главе, по существу находится в начальной стадии даже в наши дни - после более чем шестидесятилетней истории фашизма в Европе.

     Я не собираюсь заполнить этот пробел предлагаемой книгой и не в состоянии выполнить такую задачу. Мои цели более скромны. Прежде всего, я хочу свести вместе уже почти необозримую литературу об истории различных фашистских движений и режимов в Европе. Далее, я пытаюсь, сравнивая фашистские движения в Европе, внести свой вклад в решение вопроса, можно ли придерживаться общего понятия фашизма. При этом я вполне сознаю, что мои тезисы и гипотезы носят предварительный характер и должны быть проверены дальнейшими, более подробными исследованиями истории фашизма и фашистских движений в Европе.

     Но все же мне кажется оправданным и полезным уже сейчас сделать некоторое - хотя бы предварительное - заключение. В самом деле, ведь я обращаюсь не только к профессиональным историкам, но и ко всем интересующимся историей европейского фашизма. Я полагаю, что и в наше время, через 60 лет после "похода на Рим" и через 50 лет после захвата власти Гитлером, основные знания об истории фашизма в Европе необходимы, чтобы понять проблемы ближайшего к нам прошлого - и проблемы наших дней.
ГЛАВА 1
ЧТО ТАКОЕ ФАШИЗМ? СМЫСЛ ЭТОГО ПОНЯТИЯ, ЕГО ИСТОРИЯ И ПРОБЛЕМЫ


     "Фашизм носит имя, само по себе ничего не говорящее о духе и целях этого движения. Fascio означает "объединение" или "союз", так что фашисты - это "союзники", а фашизм должен означать "союзничество"1. Этими словами Фриц Шотгефер указал в 1924 году на некоторое хотя и банальное, но часто упускаемое из виду обстоятельство. В отличие от таких понятий, как консерватизм, либерализм, социализм, коммунизм и т. д., понятие "фашизм" лишено содержания. Итальянское слово fascio, означающее "союз", происходит от латинского fascis: так назывались связки розог у римских ликторов {В Древнем Риме ликторами назывались почетные стражи, сопровождавшие консула.Прим. перев.}. В 19 веке этим словом пользовались республиканские, профсоюзные и социалистические группы, чтобы выразить свое отличие от партий. Затем, в начале 20 века, этим символическим именем назывались также итальянские правые. Начиная с 1917 года правое крыло итальянского парламента объединилось под названием "Союз национальной обороны" ("fascio per la difesa nazionale"). Из основанного в 1915 году "Союза революционных действий" ("fascio d'azione rivoluzionari") и организованного Муссолини в 1919 году союза ветеранов войны - "Союза борьбы" ("fascio di combattimento") возникла затем фашистская партия, называвшаяся с 1921 года Национальной фашистской партией (НФП, Раrtito Nazionale Fascista).

     В то время местные и иностранные наблюдатели обычно сравнивали новую партию Муссолини с такими неитальянскими явлениями, как организация Эшериха и Добровольческий корпус в Австрии и Германии, а также, более общим образом, с группами "белых" в Баварии, Венгрии и России. Ленин еще в ноябре 1922 года сопоставил итальянских фашистов с бандами черносотенцев царского времени2. Тогда нее, почти одновременно, социалистические и коммунистические авторы стали обозначать как "фашистские" все антиреволюционные движения и режимы3. Впоследствии в дискуссии коммунистов о понятии фашизма такое обобщение, по-видимому, не вызывало сомнений, хотя в начале 20-х годов Клара Цеткин, Антонио Грамши, Пальмиро Тольятти и некоторые другие итальянские авторы предостерегали от обозначения всех антидемократических и антикоммунистических явлений как фашистских, поскольку при этом стирались специфические черты итальянского фашизма4. Но уже на V Всемирном конгрессе Коминтерна в 1924 году проявилась тенденция рассматривать фашизм попросту как "орудие борьбы крупной буржуазии против пролетариата"5. Поскольку при этом ограничивались тем, что объясняли сущность фашизма его социальной функцией, то вскоре все партии и режимы, полезные для капитализма и вредные для коммунизма, стали считаться фашистскими. Эта инфляция понятия фашизма привела к тому, что социал-демократические партии стали тоже рассматриваться как "близнецы" или "умеренное крыло" фашизма, потому что социал-демократы защищали парламентскую демократию и тем самым способствовали укреплению капиталистической системы6. На VII Всемирном конгрессе Коминтерна в 1935 году Георгий Димитров указал на ошибочность этой теории "социал-фашизма", подчеркнув, что "никакие общие черты фашизма" не избавляют от обязанности "конкретно изучать и принимать во внимание своеобразие развития фашизма и различных форм фашистских диктатур в отдельных странах на различных этапах"7. Но это замечание осталось единичным и не имело последствий. Сам Димитров не сказал в своем обширном докладе ни слова о связанной с этим проблеме разграничения и дифференциации соответствующих явлений. Ни один из многочисленных ораторов, выступавших по докладу Димитрова, не рассматривал вопрос, верно ли, что различные партии и режимы во всем мире, именуемые фашистскими или в самом деле заслуживающие этого названия, действительно имеют общие черты с итальянской фашистской системой, от которой произошло это название.

     После 1945 года в догматической марксистской дискуссии о фашизме этот вопрос почти не привлекал внимания8. В ГДР говорили и говорят о фашизме, имея в виду, как правило, национал-социализм. Во введении к вышедшему в 1980 году сборнику под названием "Исследования о фашизме" Дитрих Эйхгольц и Курт Госвейлер подчеркивают, однако, необходимость сравнительного исследования фашизма, ссылаясь на упомянутое высказывание Димитрова**. Но до сих пор историки ГДР не опубликовали ни одной работы в таком сравнительном направлении. Иначе обстояло дело в последние годы в Польше, в Чехословакии (во всяком случае, до 1969 года) и особенно в Венгрии. В этих странах появились очень интересные работы о различных формах фашизма).

     Если коммунистические авторы до нынешнего времени так мало занимались вопросом о чертах сходства и различия между фашистскими движениями, то некоторые из так называемых "буржуазных" исследователей уже в 1928 году опубликовали книгу о "международном фашизме"11, и этой проблемой заинтересовались в особенности социал-демократические теоретики. Однако их весьма значительные инициативы и разработки были почти забыты. Такие социал-демократы, как Георг Деккер, уже в 1930 году считали нужным напомнить, что о фашизме можно говорить лишь в том случае, "если рассматриваемое движение во всех существенных чертах совпадает с итальянским фашизмом"12. Александер Шифрин исследовал общие причины и особенности различных фашистских движений в Европе. При этом он пришел к выводу, что нельзя усматривать "корни фашизма в исключительном своеобразии какого-либо отдельного национального развития". Но точно так же было бы ошибочно сводить все вообще явление фашизма к "структуре и специфическим явлениям развития высокоразвитого капитализма", как это делали коммунистические авторы. Страны, где возникли и выросли фашистские движения, различались в экономическом и социальном отношении. Но в политической области обнаруживались их общие характеристики. В таких обществах "демократия была провозглашена лишь в послевоенное время". В этой "зоне контрреволюции", к которой Шифрин причислял, наряду с Германией, также Италию, Австрию, Финляндию, Литву, Польшу, Румынию, Венгрию, Югославию, Болгарию и Испанию, демократия еще не достигла устойчивости. По этой причине фашистские партии могли обрести особую привлекательность для "идеологии и массовой психологии одичавшей мелкой буржуазии"".

     Эти мысли дальше развил Аркадий Гурланд в своей книге "Современные действия пролетариата", опубликованной в 1931 году14. Следует отказаться, говорил он, от распространения и применения понятия фашизма ко всему, "что лишь некоторым образом связано с насильственной формой правления", потому что в таком случае фашизм оказался бы всего лишь "выражением очень старого понятия террористической государственной власти". "Специфическая новизна" фашизма заключается в моменте его возникновения.

     Итальянский фашизм обязан своим успехом не "избытку", а "недостатку капитализма, индустриализации, промышленного пролетариата"15. В отличие от Франца Боркенау, защищавшего в этой связи тезис, что итальянский фашизм представляет собой лишь некоторый вид диктатуры, служащий созданию индустриального капитализма16, Гурланд никоим образом не исключал, что успех фашизма может повториться в Германии, хотя здесь он столкнется с иными, чем в Италии, экономическими и социальными предпосылками. В Германии и в других высокоразвитых капиталистических странах фашисты не могут, конечно, использовать слабость пролетариата и пассивную поддержку широких слоев обнищавшего сельского населения, как это было в Италии, но они найдут соответствующую социальную опору в разоренной и деклассированной экономическим кризисом мелкой буржуазии17. Так же, как Браунталь, Бауэр, Ольберг, Ненни, Тедеско и Гильфердинг, Гурланд пытался объяснить напряжение между мелкобуржуазной социальной базой фашизма и его капиталистической социальной функцией с помощью марксовой теории бонапартизма18.

     Из этого краткого обзора "классической" дискуссии о фашизме видно, что марксистские авторы не только использовали понятие фашизма как ругательство и пропагандистский жупел; напротив, антифашисты интенсивнее самих фашистов занимались проблемой, представляет ли фашизм особое явление, относящееся к одной лишь Италии, или же это общее историческое явление19.

     Однако после 1945 года эти попытки сравнительного исследования фашизма были более или менее забыты. Затем Эрнст Нольте весьма содействовал тому, что так называемая буржуазная наука активизировала изучение проблемы фашизма как особого исторического явления20. Взгляды Нольте, которые здесь не будут подробно рассматриваться, встретили не только горячее одобрение, но и активную критику21. Впрочем, главный интерес работ Нольте теперь усматривают в его различных определениях фашизма, особенно в его "трансполитическом" определении (по которому фашизм представляет собой сопротивление "практической и теоретической трансценденции"), а также в его тезисе об "эпохе фашизма"22. Не привлекли особого внимания его соображения, относящиеся к сравнительному исследованию фашизма, где он основывался сначала на анализе "Аксьон Франсэз", итальянского фашизма и национал-социализма, а затем распространил этот анализ на остальные фашистские движения Европы в междувоенное время; столь же мало была замечена его типология, где он различал итальянский "нормальный" фашизм и немецкий "радикальный", а также сопоставлял оба вида с "префашизмом, или протофашизмом" и "филофашизмом" некоторых авторитарных режимов23.

     В 60-е и 70-е годы было опубликовано множество монографий по истории различных форм фашизма, не исходивших, как правило, из сравнительного анализа и опиравшихся на весьма разнообразные методы и теории. То же относится к некоторым обзорам и сборникам. Во многих из этих работ были рассмотрены не все фашистские движения, как, например, в весьма поучительном и удачном сравнительном исследовании Германии и Италии, опубликованном Вольфгангом Шидером24, или же эти движения рассматривались разными авторами, с различными интересами и точками зрения25. Вследствие этого наша скромная попытка свести воедино и сравнить между собой предыдущие исследования по истории фашизма наталкивается на большие трудности26.

     Параллельно этому пренебрежению к различным формам сравнительного исследования фашизма, в некоторых странах, и в частности в Федеративной Республике (Германии.- Ред.), происходило размывание понятия "фашизм". Почти все государства в мировом масштабе, от А до Z, от Аргентины до Заира, описываются некоторыми нашими современниками как "фашистские". В области внутренней политики со столь же нелепыми мотивировками разоблачаются как "фашистские" все политические партии и едва ли не все государственные и общественные учреждения.

     Пренебрежение серьезным сравнительным исследованием явления, а также непрекращающееся размывание понятия "фашизм", отчасти превратившегося в простое ругательство, которым обмениваются противники, привели к тому, что в последнее время различные исследователи стали критически относиться к смыслу и полезности самого понятия "фашизм".

     Многие авторы энергично воспротивились широкому отождествлению с фашизмом капиталистических государств, управляемых парламентскими правительствами или диктаторами. Другие же подчеркивают, что неразборчивое применение выражения "фашистский" может привести к умалению опасности "настоящего" фашизма итальянского и особенно немецкого образца, а также к недопустимой по научным и политическим мотивам демонизации "просто" антидемократических особенностей авторитарных режимов. Например, Карл Дитрих Брахер решительно высказался в этой связи за единственный решающий критерий парламентской демократии и политической свободы27. По этим, скорее политическим, а также по определенным научным основаниям он высказался за применение понятия тоталитаризма, постулирующего некоторое сходство коммунистических и фашистских партий и режимов, враждебных парламентской демократии. Итальянский исследователь фашизма Ренцо де Феличе указал, кроме того, что итальянский фашизм потребовал далеко не так много жертв, как немецкий национал-социализм, который к тому же, в отличие от итальянского фашизма, опирался не на поднимающиеся, а на опускающиеся слои мелкой буржуазии, опасавшиеся своей пролетаризации28. Так же, как у Брахера, в критике де Феличе научные убеждения соединяются с определенными политическими моментами.

     А. Джеймс Грегор распространял понятие фашизма на почти все недемократические движения и режимы прошлого и настоящего - причем он, сознательно или нет, вообще решительно ставил под сомнение специфичность и применимость самого понятия "фашизм"29. Между тем Генри А. Тернер подчеркнул, что фашизм принадлежит по существу к категории антидемократических движений и режимов3". Брахер, де Феличе, Тернер, а также Элардайс31, Гильдебранд32, Мартин33 и другие согласны также в том, что как раз между итальянским фашизмом и национал-социализмом черты различия значительнее, чем черты сходства. Поэтому в интересах чисто эмпирического исследования, как они полагали, надо отказаться от общей теории и общего понятия фашизма3*. Эти научные аргументы также связывались - и до сих пор связываются - с определенными политическими взглядами, особенно отчетливо высказанными Тернером. А именно, Тернер опасался, что если бы действительно существовала тесная связь между капитализмом и фашизмом, как всегда утверждали марксистские теоретики фашизма, то это поставило бы под угрозу прочность и самое существование нынешних капиталистических государств с парламентским строем35.

     Здесь следует подвергнуть критике саму критику. При этом надо также различать политические и научные аспекты. Факт состоит в том, что фашистские партии возникли и выросли на почве капитализма, что они обладали особой притягательной силой для определенных слоев капиталистического общества, что капиталистические круги готовы были оказывать фашистам политическую и финансовую поддержку и, наконец, что фашизм и по сей день вовсе не мертв. Поэтому историк, действительно желающий извлечь уроки из истории, обязан принимать во внимание результаты, тезисы и даже гипотезы исследования фашизма, в частности, теоретического исследования. Как говорит пословица, "черт никогда не приходит снова через ту же дверь"; история не повторится в точно той же форме, но структурные факторы, способствовавшие подъему "классического" фашизма и его приходу к власти, безусловно имеются и могут способствовать росту так называемого неофашизма. Исследование фашизма всегда имело политическую направленность, преследовало антифашистские цели и доставляло средства для борьбы с фашизмом. В области политики и преподавания это имело и до сих пор имеет не только отрицательное, но и некоторое положительное значение. В самом деле, теории, тезисы и гипотезы длящейся уже почти 60 лет дискуссии о фашизме позволяют увидеть некоторые структурные факторы, определявшие ход событий, и представить публике ряд возникающих отсюда проблем.

     Однако независимо от этих политических и, если угодно, даже дидактических моментов имеются некоторые научные аргументы, которые можно противопоставить критикам, оспаривающим смысл и полезность общего понятия фашизма.

     1. Против предлагаемого Брахером и другими применения понятия тоталитаризма говорит прежде всего тот факт, что различия между фашистскими и коммунистическими движениями и режимами еще больше, чем между отдельными видами фашизма. Коммунистические и фашистские партии преследовали различные цели и привели к различным общественным системам. Черты сходства в практике власти (но не в структуре власти) недостаточны для того, чтобы почти отождествлять фашизм и коммунизм36.

     2. Подобные же соображения можно выдвинуть против предложения Тернера включить фашизм в группу антимодернистских движений. Это не решает проблемы; напротив, при этом возрастают трудности обобщения и разграничения.

     3. Требование ряда авторов отказаться от применения социологических теорий вообще, и от теорий фашизма в частности, неосуществимо на практике. Историческое исследование никогда не было - ни в прошлом, ни в наше время - чисто эмпирическим и свободным от теорий. Если мы не готовы привести постановки вопросов, методы и эвристические подходы теории, из которой мы, сознательно или бессознательно, исходим, то возникает опасность идеологической маскировки и искажения изучаемой действительности.

    

... ... ...
Продолжение "Вольфганг Випперман. Европейский фашизм в сравнении 1922-1982" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Вольфганг Випперман. Европейский фашизм в сравнении 1922-1982
показать все


Анекдот 
Я ищу: люди, пишущие тупые анекдоты пр Яндекс и футбольные команды, не зная устройства поиска на Яндексе. Результат поиска: страниц - 194, серверов - не менее 37
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100