Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Уоллис, Дэйв - Уоллис - Молодой мир

Фантастика >> Зарубежная фантастика >> Уоллис, Дэйв
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Дэйв Уоллис. Молодой мир

----------------------------------------------------------------------

Dave Wallis. Only Lovers Left Alive (1964).

Журнал "Вокруг света". Сокр.пер. - Л.Дымов.

OCR & spellcheck by HarryFan

----------------------------------------------------------------------



    ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВСЕ ЭТО ДЕЛАЮТ


    - Так вот, в среднем за год совершают самоубийство пять тысяч жителей Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии, - сказал мистер Оливер классу за полчаса до того, как покончил с собой. Мальчики и девочки смотрели на него с вежливым равнодушием.

    - Довольно интересная цифра, - оживленно продолжал учитель. - Да, очень интересная.

    Кэти Уильямс подняла светловолосую голову. Она скрестила свои длинные ноги - у сидевших поблизости мальчишек перехватило дыхание, им даже показалось, будто они слышат, как при трении тонко шипит ее нейлон.

    - А почему не больше и не меньше? - спросила она. - Почему не пятьсот или не пять миллионов?

    - В этом все и дело, понимаете? - ответил мистер Оливер. - Вот что здесь самое интересное. Никто толком не знает, почему так происходит. Просто принято считать, что давление общества на человека таково, что происходит именно такое число самоубийств.

    Кэти многозначительно посмотрела на Роберта Сенделла, самого прыщавого из своих ухажеров.

    Тот облизнул губы и послушно пробормотал:

    - В ка-аком они возрасте, сэр? Я хочу сказать, они - молодые? Я хочу, то есть, спросить...

    Роберт покраснел и умолк, остальные захихикали, стреляя себе в висок из воображаемых пистолетов.

    - Боюсь, возрастную разбивку не делали, - ответил мистер Оливер. - Не думаю, что среди них было много молодых людей. Хотя и они попадаются, конечно... Но возникает вопрос, почему столь многие выбирают "римский путь"... Кстати, кто-нибудь знает, почему - "римский путь"?

    Никто не ответил. Внезапно хлынул дождь, и все дружно повернулись к широким окнам.

    - Потому что римляне одобряли самоубийство, - ответил наконец мальчик с удивительно низким голосом.

    - Ну, я бы не сказал, что они "одобряли", - заметил учитель. - Хотя это уж точно, неодобрительного отношения у них не было. Это считалось правом каждого человека. Однако с появлением христианства, разумеется...

    Вялая дискуссия продолжалась еще некоторое время, потом прозвенел звонок - электронные усилители разнесли его трели по всем коридорам и классным комнатам.

    - Спасены! - воскликнул юноша, потом вспыхнул и смущенно добавил: - Извините, сэр. До свидания.

    Мистеру Оливеру уже можно было идти домой и заниматься обычными делами, но он ощущал себя в каком-то безвременье. Он подошел к окну, уставился на серый лондонский пейзаж. Общение с детьми оставляло в его душе чувство неудачи, провала. Что он может дать детям, кроме сухих прописных истин? Если сам он не видит смысла в жизни, так чему же учить молодежь?

    Еще лет двадцать этой бессмысленной работы, потом несколько лет на пенсии, а дальше - болезни, унизительное существование в больнице и... смерть. Так стоит ли дожидаться всего этого!

    Нет, так нельзя! В комнате было душно. Он должен сопротивляться, это ясно. Сначала подышать свежим воздухом из окна, потом прогуляться. Действие, любое действие, даже самое простое, поможет ему встряхнуться.

    Он открыл окно, и воздух в комнате показался ему еще более отвратительным. Дождь хлестанул в лицо, и он чуть наклонился вперед, навстречу струям. Его тело - тело немолодого человека - подрагивало от холода и казалось дряхлым и никому не нужным.

    - Бедный Билли, - прошептал он, не замечая, что говорит вслух, - ты совсем замерз. Какая холодная жизнь.

    И бросился вниз головой на бетонированную дорожку.


    Самоубийство учителя сделало этот вечер каким-то особенным. Сразу после ужина все стали лихорадочно перезваниваться по телефону. Согласно неписаному кодексу поведения, более строгому, чем нудные правила родителей, девочки могли звонить девочкам, мальчики - мальчикам и девочкам, но ни в коем случае девочка не должна первой звонить мальчику.

    Примерно через час группы, стайки и ганги стали собираться в кафе и кофейных барах района. Самые "крайние" элементы, как обычно, толпились у музыкального автомата в "Тропической ночи". В полном противоречии с теориями школьных психологов и социологов местный клан состоял из двух групп подростков, между которыми на первый взгляд было мало общего: хулиганов и интеллектуалов. За пределами школы имели значение высота прически и ширина джинсов, но никак не оценки. И эти две группы на год-два объединяло взаимное, хотя и вынужденное уважение.

    - Вот он рассказывал про _это_ да сам себя и грохнул, - сказал Эрни Уилсон. Его слушали внимательно: три недели в исправительном заведении создали ему стойкий авторитет. - Да пускай все эти учителя попрыгают из окон. Они же глупые, а то бы не пошли на такую работу.

    Эрни Уилсон всегда ходил в черной пластиковой куртке под кожу. Выше пояса он одевался в расчете на Арктику, ниже - тонкие узкие джинсы, нейлоновые носки и мягкие остроконечные сандалеты. Эрни не мог допустить, чтобы разговор перехватили занудные интеллектуалы, и, тыкая указательным пальцем в воздух, он говорил уверенным голосом:

    - Он всегда был такой же, как все, этот Оливер: они друг от друга ничем не отличаются. Мысль об _этом_ грызла его, грызла и убила, понимаете? Это - пси-хо-логи-чес-кое! - Он огляделся по сторонам. После ареста - ему было тогда всего четырнадцать - Эрни всегда садился так, чтобы ему была видна входная дверь. Так и получилось, что он первым увидел мистера Теллена, репортера местной газеты. - А, тип из районного листка. Вообще-то он парень ничего.

    Мистер Теллен подошел к ребятам и, широко улыбаясь, снял запотевшие очки в черной оправе. Он одевался аккуратнейшим и современнейшим образом - лет эдак на десять моложе своего возраста.

    - Ну, ну, - сказал он, - это печальные новости, детки...

    - Печальнее быть не могут, детка, - подхватил Чарли Борроуз.

    Эрни Уилсон нахмурился и протянул в ковбойском стиле:

    - Чего-же-тебе-надо-детка?

    Мистер Теллен поплотнее запахнулся в непробиваемую репортерскую шкуру.

    - Вы, ребята, должны были знать, думаю, мистера Оливера? Слышали новость, конечно? Несчастный случай, я полагаю? Как, по-вашему, окна там не слишком низкие? Инспектора когда-нибудь приходили в школу? Для вас, ребята, наверное, тяжелый удар, а? У нас-то район тихий, скромный... Вы уж извините, что я столько вопросов задаю. Но это не просто так, здесь есть нечто такое, чего я не понимаю...

    - Вали отсюда, молодой человек, а не то... - отрезал Эрни, и все посмотрели на репортера холодно и враждебно. У детей было некое подобие уважения к учреждению, которое они терпеть не могли, и мертвому учителю, которого презирали.

    - Во всем этом есть что-то забавное, - заявил мистер Теллен.

    - Да, и это забавное - ваша шляпа, - отозвался Эрни, и все расхохотались.

    Теллен, однако, знал, что дети не могут долго сохранять позу - а сейчас это было лишь позой - и начнут задавать вопросы. Так и вышло.

    - В чем дело? - спросил один из мальчиков. - У вас есть фамилия учителя, вы будете на следствии - чего же вы хотите от нас?

    - Чем это пахнет для нас? - Эрни задал вопрос в манере частного детектива из кино.

    - Ну, мои дорогие молодые люди! Вы видели слишком много фильмов. Моя газета не платит за информацию. Я угощу всех кофе, но только потому, что вы все мне нравитесь...

    - Жаль, что это не взаимно... - пробормотал Чарли.

    - Так вот, о мистере Оливере... - начал Теллен, сделав предварительно заказ. Дети притихли.

    - Он выбросился из окна. Жаль, что и тебе не пришло в голову сделать _это_, - отрезал Эрни. - О чем тут вообще трепаться? Это было его право.

    - А что вы вообще о нем знаете? - спросил Теллен. - Может быть, - он тряхнул головой, - Оливер занимался с кем-то из девочек... частным образом? Ну, вы понимаете?

    Все рассмеялись: "Старый Олли - и девочки! Подохнуть можно!"

    Мистер Теллен вытащил из кармана свернутый номер популярной газеты, затем раскрыл ее на самой известной колонке: "Алф Сосед: "Как это вижу я, приятели". Помимо колонки в газете, Алф Сосед вел еще передачу на телевидении "За соседским забором", которую каждое воскресенье смотрело восемь миллионов человек.

    - Мистер Сосед сам направляется сюда, - сообщил Теллен. - Я должен встретить его у подземки через полчаса. - Он проговорил так, словно лично готовил второе пришествие. Весь его вид показывал, что он считает себя не вполне достойным такой миссии, и ребята впервые прониклись к нему доверием.

    Ко входу в подземку они пошли вместе с ним. За пределами "Тропической ночи" все обращались к репортеру вежливо, и можно было подумать, что они вышли на прогулку с учителем: трудно было представить, что они только что дразнили Теллена в кафе. И это означало: сейчас дети безмерно далеки от него.

    На углу остановилась машина. Из нее выскочил плотненький Алф Сосед, на ходу затягивая пояс замшевого пальто. За ним выбрался высокий нескладный фотограф в засаленном габардине. Мистер Теллен затрусил им навстречу, дети чуть поотстали.

    - Пальто у него шикарное, классная замша, - отметил Чарли Берроуз.

    - А вот и мы, мистер Сосед, вот и мы, - оживленно заговорил Теллен. - Это мои молодые друзья, они знают мистера Оливера, э... знали его... Я собрал их специально для вас. - Он понизил голос: - Пришлось немного потратиться, знаете, ли...

    - Дай перевести дух, приятель, прежде чем я полезу за кошельком, - отдувался Алф Сосед.

    - О, я не намекал на компенсацию, мистер Сосед. Просто раз уж они знали этого Оливера...

    - Какого Оливера? - удивился Алф Сосед. - А-а-а... Это который выбросился из окна?

    Мистер Теллен моргнул и поправил очки.

    - Я думал, вы о нем что-то знаете. Я хочу сказать, когда позвонила ваша секретарша, я решил, что вам известно о нем что-то особенное, а теперь получается, что вы даже имени его не знаете.

    - Потом все объясню, приятель. - Алф улыбнулся окружившим его ребятам. - Делай девочку, - внезапно скомандовал он фотографу, указывая на Кэти.

    - Черта лысого, - возмутилась Кэти. - За кого вы меня принимаете?

    - Грязный старикан! - прошипел Эрни.

    - Вы меня неправильно поняли, ребята, - сказал мистер Сосед. - Нам нужна фотография. Пусть девочка вылезает из машины, будто она ее собственная.

    - Одну ногу вперед, милочка, и улыбайся мне, - давал указания фотограф. - Твоя улыбка должна говорить: "Он был хорошим учителем, нам всем будет его не хватать".

    Алф Сосед обернулся к Теллену и отвел его в сторону.

    - У меня к вам предложение. Сегодняшнее дело - это не то, что само по себе меня интересует. Я хочу, чтобы вы фиксировали все самоубийства в вашем районе и сообщали мне подробности. Обстоятельства дела, возраст человека, способ самоубийства и прочее. Полгинеи за каждый случай, независимо от того, используем мы его или нет, и пять гиней, если мы об этом услышим на два часа раньше остальных. Договорились?

    - Конечно, господин Сосед. Однако в нашем районе не так уж много самоубийств.

    - Как так?

    - Ну, я не знаю точно. Иногда, например, следствие проводится в другом районе, где есть больница...

    - А иногда следствие вообще не проводится, - обронил Алф загадочную фразу. - Поехали, Харри. Этих снимков достаточно.

    Они сели в черный "ягуар", машина рявкнула и умчалась.

    - Роскошный "яг", - сказал Эрни.

    - Ну, до свидания, мальчики и девочки, - попрощался мистер Теллен и заторопился вниз, к подземке.

    - Что будем делать? - спросил Эрни.

    Взрослые разбежались, и у детей осталось странное чувство пустоты. Вдаль уходили освещенные натриевыми лампами улицы, по которым разъезжают в "ягуарах" мужчины в замшевых пальто... Те, кто был помоложе - лет тридцати - и находился, так сказать, на отшибе группы, потихоньку ушли. Было уже десять часов, и за позднее гуляние родители могли лишить их карманных денег.

    Все неспешно пошли к своим улицам. В подъездах и неосвещенных углах ненадолго задерживались: мальчики тискали и неумело целовали своих девочек.

    - Мне пора, - сказала Кэти. - Мамаша убьет, если я опять запоздаю.


    В этот вечер она была с Эрни. У группы были строгие правила против деления на постоянные пары. Если ты начал с кем-то встречаться постоянно, тебя не то чтобы выгоняли, ты просто уходил сам.

    Рука Эрни начала путешествовать к ее груди.

    - Нет, - рассердилась Кэти. - Я же сказала, что мне надо идти.

    Эрни отпустил ее. В таких вопросах у группы был свой кодекс: если девочка говорит "нет", настаивать нельзя.

    - Бедный старый Олли, - сказала Кэти, когда они подошли к ее двери.

    - А вдруг все взрослые попрыгают из окон, - усмехнулся Эрни. - Ты только представь себе такое...


    В школе провели специальное собрание, на которое младшие классы допущены не были. Учителя отнеслись к происшествию как к несчастному случаю, и в расписание были внесены соответствующие изменения.

    После уроков Кэти Уильямс сидела в комнате старост на столе и болтала своими длинными ногами. Из рук в руки передавали газету Алфа.

    - Ни единого слова! - возмущался Чарли Берроуз. - И где фотография, на которой ты выходишь из машины?

    Как бы не веря себе, они снова и снова раскрывали газету на полосе Алфа. Алф расписывал открытый им признак повышения уровня жизни: теперь носки не штопают, а сразу покупают новые.

    Ребята ничего не понимали.

    - Во всех газетах ни слова, - сказала Кэти.

    - Давайте позвоним Теллену, спросим его, в чем дело.

    - О чем спросим?

    - Где он купил свою шляпу!

    - Да оставь ты в покое его шляпу! Это - серьезно. Происходит что-то непонятное.

    - Тогда звони в Интерпол.

    - Нет, звонить надо Теллену.

    В телефонную будку втиснулось трое, еще семь или восемь ребят стояли вокруг.

    Говорила Кэти.

    - Можно нам... то есть, я хочу поговорить с мистером Телленом, пожалуйста...

    - Кто его спрашивает? - ответил очень усталый мужской голос.

    Девушка объяснила.

    - О, вы не родственница и не близкий друг, я правильно понял?

    Кэти хихикнула.

    - Нет, - сказала она, - ничего такого... просто был наш учитель, вы знаете, верно, бедный мистер Оливер. Мистер Теллен спрашивал нас о нем, вот мы и подумали, раз в газетах ничего нет... Он... что? О, я понимаю. Нет, спасибо. - Кэти повесила трубку.

    - Выпустите меня, - потребовала девушка, оборачиваясь.

    - Давай, Кэти. Что там такое?

    Вытолкнув мальчишек из будки, Кэти с отрешенным видом сделала глубокий вздох.

    - Мистер Теллен жил с матерью и сестрой. Около трех часов ночи мать почувствовала запах газа, пошла на кухню и обнаружила, что он засунул голову в духовку. Теллен... мертв.

    Повинуясь какому-то инстинкту, дети сгрудились в кучу, потом, повинуясь еще более властной воле, молча разошлись по домам.


    Дождь, который лил не переставая несколько дней, перешел в теплую морось. На группу из двенадцати ребят приходилось шесть мотороллеров и три мотоцикла. В этот вечер всем хотелось прокатиться куда-нибудь подальше.

    - Поехали на Саутэндскую дорогу, - предложила Кэти, - или на ту сторону, в Уиндзор.

    Кэти уселась на мотороллер Эрни. Две другие девочки сели на задние сиденья мотоциклов. Шестеро мальчиков, оставшихся без партнерш, возглавили эту моторизованную группу.

    Наклонившись вперед, Кэти крепко держалась за пояс Эрни. Щурясь от ветра, она смотрела на проносившиеся мимо мертвые дома. Близость Эрни ее не волновала, она думала о своем.

    Ребята группы действовали слаженно, напоминая оперативный ударный отряд; во всяком случае, настроение у них было именно таким. Чтобы остановиться всем враз, сигнала было не нужно. И когда чуть ли не над самой головой у них пронесся заходящий на посадку самолет, все, как один, подумали: "Остановимся в Лондонском аэропорту, посмотрим на самолеты".

    Под странным зеленым небом воздушные лайнеры, подобные крылатым ящерам, выстроились в длинный ряд. Самолет, только что пролетевший над колонной ребят, уже подкатывал, посвистывая дюзами, к отведенному ему месту.

    Не торопясь, спустились по трапу плотные мужчины в цилиндрах и модных пальто, у каждого в руках был пухлый портфель.

    - Большие шишки, - откомментировал Эрни. - Какие-то важные янки из Нью-Йорка или откуда еще.

    Группа остановилась у проволочной изгороди рядом со служебным ходом, мальчики обнимали девочек за талии. Кэти ловко увернулась от руки Эрни, которая слишком осмелела под ее кожаной курткой.

    - Смотрите, - сказала она, - вон там Алф Сосед.

    Все повернулись в указанную ею сторону.

    - Где?

    - Да вон, позади фотографов: вроде как наблюдает.

    Маленький человечек в рабочем комбинезоне не по росту подкатил велосипед к служебному входу, собираясь ехать домой.

    - Что там происходит, мистер? - спросила Кэти. - Почему столько газетчиков?

    Поскольку спросила девочка, человек в комбинезоне приостановился, прислонив велосипед к изгороди, и не спеша проговорил:

    - Это не регулярный рейс. Особый, так сказать. Важные люди из ООН. Что-то по вопросам всемирного здоровья. Но на вид они все здоровые!

    Он хохотнул.

    - Смотрите, сколько они багажа привезли, наверняка с превышением нормы. Хорошо, что моя смена кончилась. Всемирная организация здравоохранения! Для их здоровья будет лучше, если они сами потаскают свои чемоданы, верно я говорю? Впрочем, как я сказал, вид у них здоровый, так что они приехали, наверное, из-за нашего здоровья, а не своего. До свидания, моя дорогая, до свидания, ребята.

    Долго оставаться на одном месте они не могли - звала в путь извечная лихорадка в крови. Они расселись по машинам и помчались на запад, к Уиндзору. Об этом ничего не было сказано вслух, но все понимали, что придется остановиться: те мальчики, у которых на заднем сиденье никого не было, хотели при первом удобном случае обзавестись партнершами. Остановку сделали у залитых огнями башен Уиндзорского замка. Там гуляло много молодых людей.

    - Вон три девчонки, - сказал Эрни Уилсон, показывая на противоположную сторону дороги. Мотоциклы и мотороллеры ринулись в ту сторону, как голодные совы на добычу, и "скорая помощь", которой пришлось притормозить, зло облаяла их колоколом. Смеясь и посылая машине вслед воздушные поцелуи, они достигли противоположной обочины.

    - Странно, - нахмурился Эрни. - Это уже шестая "скорая помощь", которую мы видим за вечер.

    - Да ну их, они все гоняют как сумасшедшие, - недовольно проговорил Эрни. Их группа, обремененная тихоходными мотороллерами, никогда бы не угналась за "скорой помощью".

    Мальчики пошли вразвалку впереди, девочки сзади, как скво в индейском племени. Намечалась совместная - мальчики плюс девочки - операция, и, если она удастся, перед обратным путешествием произойдет некоторая перестановка партнеров. Местные девочки остановились у большой ярко освещенной витрины обувного магазина.

    - Хэлло, крошки. Скучаете? - окликнул их Эрни. Одна из девочек посмотрела через плечо, потом на подъезд магазина, и тройка вошла в подъезд. Это казалось обычным приглашением, и мальчики подошли ко входу. Подъезд оказался очень просторным, небольшая галерея уводила за угол, куда, вероятно, девочки и скрылись.

    Дальше все произошло молниеносно, без предупреждения. Группа парней, дюжина или больше, выскочила из-за угла и окружила их, отрезая от девочек.

    Парии не разогревали себя криками и ругательствами, а хладнокровно принялись избивать пришлых, лишь изредка шипя сквозь зубы: "Получил? Получил?"

    Эрни уклонялся от ударов, быстрыми движениями перебрасывая тело. За две секунды он отступил на три фута. Для его возраста и опыта это было неплохо, но все же он получил два пинка по ногам, удар коленом в почки и ребром ладони по шее. Потом его сбили на грязный пол, и удар в пах заставил его сжаться в комок от боли. Теперь он уже не пытался сопротивляться, просто лежал, а его пинали в ребра и живот.

    Скоро все чужаки лежали на полу, стонали и всхлипывали. Нападавших особенно разъярила одежда Чарли. Сбив его с ног, они сорвали с него галстук, стянули ботинки, отняли куртку под замшу.

    - Нет, дайте мне, дайте-ка мне! - вопил толстый парнишка и, когда все расступились, опустился на колени, достав бритвенное лезвие, один конец которого был обмотан изолентой. Сладко вздыхая от удовольствия, он разрезал брюки Чарли на полосы.

    Одна из приезжих девочек стала кричать, за что получила удар по лицу собственной сумочкой.

    - Ну, хватит! Бежим! - приказал главарь шайки, зажигая сигарету и осторожно выглядывая за угол. Парни отобрали все сумки у плачущих девочек, у мальчиков отобрали бумажники и мелкие монеты и начали по одному выходить из подъезда на улицу, небрежно засунув руки в карманы.

    Последним ушел толстый парнишка.

    - Вот, девочки, - сказал он удивительно спокойным голосом, показывая на разрезанные брюки Чарли, - можете делать из него пугало, я полоски подходящие нарезал.

    - Надо обратиться в больницу, - сказала Кэти.

    Эрни с трудом поднялся.

    - Нет, - решительно заявил он. - Мы тогда вовек не выпутаемся. Легавые замучают вопросами.

    Остальные согласились с ним, и все поплелись к машинам. Видимо, новости распространялись быстро, потому что какой-то парень, не член нападавшей шайки, крикнул им:

    - Больше сюда не приезжайте, держитесь подальше от наших девочек!

    После чая, который принесли для всех из ближайшего кафе, стали думать, как же им ехать домой. Только трое могли сесть за руль. С трудом наскребли денег на транспорт, благо в карманах осталось несколько ненайденных банкнот. Серый замок горою возвышался над ними.

    - Когда-нибудь, - сказал Эрни, - когда-нибудь я еще приеду в этот городишко с большой толпой и все тут вверх дном переверну.


    У Алфа Соседа было совещание с редактором газеты.

    - У вас нет полной картины, Алф.

    - Конечно, нет. Об этом я и говорю. Страна, люди этой страны не получают вообще никакой информации. Вот почему я считаю, что мы должны ударить по этой теме изо всех орудий. "Покончить с заговором молчания" или еще что-то в этом роде.

    - Им это не понравится, Алф.

    - Конечно, не понравится, но это полностью соответствует политике нашей газеты, как я ее понимаю. Причем надо ударить и по правительству, и по оппозиции: "Профессиональные политики молчат. Кто обо всем скажет Британии?"

    - Скажете об этом вы, Алф, разумеется, вы. Я просто пытаюсь подсказать вам, как это сделать. Так что перестаньте говорить со мной так, как будто я один из ваших читателей. И слушайте. Как много, по-вашему, вам удалось узнать? И что вообще происходит? Я вам уже говорил. Все большее и большее число людей убивает себя, а министерство здравоохранения при поддержке правительства все это замалчивает. По-моему, это преступно. - Редактор замолчал и улыбнулся - его очаровательная улыбка как-то поблекла за последнее время. - Как, по вашей оценке, Алф, выросло число самоубийств?

    - Не знаю, я не статистик: на один-два процента. Где-то в этих пределах...

    - Нет, - Алф. На десять процентов, не меньше! И продолжает расти!

    - Быть того не может!

    - Но это есть, Алф. Это есть! Власти стараются распределить самоубийства по другим статьям: несчастные случаи, дорожные происшествия, былые болезни... Но теперь разорвется бомба. Как они дурачили нас, редакторов, все это время? Ничего подобного не было со времен отречения от престола. Когда я пришел на обеденный прием по этому поводу, то обнаружил, что все там - редакторы и половина издателей. И я подумал: "Опять что-то с королевской семьей: развод или еще что". Так вот, я - ошибался!

    - Что же это был за обеденный прием?

    - Я не могу вам сказать об этом. Но суть в том, что мы договорились обнародовать новости в пятницу не этой неделе. Будет официальное заявление правительства, но уж как эту тему мы подадим читателям - наше дело. Вы понимаете?

    - Тут нужно устроить так, чтобы у нас было преимущество перед всеми остальными. Я имею в виду не просто мое имя. Что-нибудь более весомое... Нужно получить побольше информации, которую другие иметь не будут...

    - Это проще сказать, чем сделать...

    - Что-нибудь вроде этого: "Центр помощи Алфа Соседа". Две страницы.

    - Одна страница.

    - Две страницы: письма в газету, интервью с родственниками самоубийц, мнение человека, с улицы: "Почему я еще не сделал _это_", "Что говорит юность?" и так далее. Выступления епископов, что-нибудь вроде: "Христос ждал своего часа, мы тоже должны ждать". Мнение психологов. Обязательно должна найтись какая-то привязка к сексу. Потом мы могли бы организовать настоящие Центры помощи, снять для этого помещения. Будет девиз: "Поговорите с Алфом, друзья, прежде чем сделать это".

    - Ладно, - вздохнул редактор. - Но пока только одна страница.

    - Хорошо, одна, - согласился Алф Сосед.


    В заявлении правительства говорилось, что серьезная национальная проблема является практически проблемой интернациональной: в других странах наблюдается такое же увеличение числа самоубийств. Всемирная организация здравоохранения находится в Лондоне, она проводит расследование и даст рекомендации.

    Это заявление было воспринято так же, как, скажем, сообщение о начале войны.

    Алф Сосед взывал: "Не делайте _это_, приятели! Сначала свяжитесь с ближайшим "Центром помощи Алфа Соседа"! Если вам уже невмоготу, приятели, напишите мне. Умоляю, напишите!"


    Группа собралась в "Тропической ночи".

    - Знаете, что я думаю? - сказал Чарли Берроуз, небрежно оправляя пальто из верблюжьей шерсти. - Я думаю, взрослые просто сдаются. Я хочу сказать, они же никогда не получали никакого удовольствия от жизни: только пиво, бильярд и телевидение, все очень скучно. - Он сделал паузу, потому что чистые серые глаза Кэти смотрели на него с каким-то странным выражением.

    - Давай дальше, - подбодрил его Эрни. - Говори, мы затаили дыхание.

    Кэти не хотела сбивать Чарли. Каждый раз, когда она слышала его голос, у нее перед глазами вставала теперь картина: Чарли, после избиения в Уиндзоре, в изрезанной одежде, окровавленный, идет, отказавшись от помощи, к мотоциклу...

    - Так вот, - продолжал Чарли. - Я считаю, что они сдают все свои позиции. Нами командовать они перестали. - Группа оживленно закивала, потому что это заявление, к сожалению, было неверным. - Им уже не до нас. Им уже все до лампочки.

    - И все равно на _это_ нужна смелость, - сказал Роберт Сенделл. Формально не принятый в группу, он ухаживал за Кэти, хотя она его игнорировала.

    - Мой папаша говорит, что высшие слои _этого_ не делают. Им есть что терять: работа у них не скучная, во всяком случае - не девять часов в день.

    - А мой на сокращенном рабочем дне, - сказала Кэти. - Люди сейчас плохо покупают телевизоры.

    - Примета времени, - заметил Чарли.

    Кэти вдруг вспомнила, как ее отец пришел домой, повесил пальто и сказал: "Сокращенный день". Ничего больше, только эти два слова. Мать... посмотрела на него и молча кивнула... "Будет, как в прежние времена", - потом тихо сказала она.

    - Тебе-то что! - вдруг рявкнула Кэти на Чарли. - Не твоему отцу урезали жалованье.

    Чарли покраснел:

    - Если хочешь знать, мой отец вообще не работает... Но он пробует устроиться на электростанцию. Там так много народу себя поубивало, что уже не хватает рабочих рук. Вот почему вчера выключили электричество на несколько часов.

    - По той же причине стало меньше автобусов и поездов подземки, - пробормотал Роберт Сенделл.

    - Подумаешь - новости, - заговорил Эрни "киношным" голосом: - Эй, а может быть, в этом все и дело. Причина в том, что людям просто надоело ждать автобуса, они больше не могут так жить. Нравится эта теория?

    - А если серьезно? - спросила Кэти. - Почему они _это_ делают?

    - Я же сказал. Им надоело ждать автобуса на остановке.

    - Они не видят смысла в жизни.

    - Им надоело учить нас вещам, в которые они сами не верят: "Бог" и "Честность - лучшая политика"...

    Примерно через час дети начали расходиться. Вид в этом районе был жутковатый: высокие фасады домов с освещенными окнами, но все шторы были задернуты. Люди теперь мало общались друг с другом.


    У дома Кэти столпились люди, несмотря на холод, а двое полицейских стояли спиной к толпе. К обочине приткнулась "скорая помощь", дверцы ее были открыты.

    У Кэти сжалось сердце от страха, и она побежала. Лифт не работал, конечно. Она бегом поднялась на четвертый этаж, остановилась, переводя дыхание, сорвала с ног туфли и пробежала еще два этажа вверх.

    "Это не у нашей двери", - думала она, сворачивая за угол и влетая в знакомый холл. Тут кто-то сказал: "Это его дочь, ей можно". А мисс Браун, жившая под ними, которая вечно жаловалась, что Кэти слишком громко включает пластинки, сказала: "Иди к матери, милочка". О чем это она?

    Лицо матери казалось застывшим среди неспокойной массы незнакомых людей и соседей.

    - Кэти, - прошептала она, - где ты была? Мы тебя везде искали... - Голос ее вдруг стал резким. - Он не имел никакого права _это_ делать. Ты же еще не кончила школу... Не надо было ему _это_ делать... У нас было положение и похуже, чем сокращенный рабочий день. Конечно, мы тогда были молодыми, а это большая разница... Он чувствовал себя старым... А как же, по его мнению, чувствовала себя я?

    

... ... ...
Продолжение "Молодой мир" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Молодой мир
показать все


Анекдот 
Как-то встретились две замужние подруги:

- Слушай, надо ехать в командировку, а муж уже извёлся весь...

- Если ревнует, ставь пояс верности, а ключ отдай мужу!

- И что же, мне целую неделю ходить в наморднике?
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100